Название: Слишком приятное наказание для плохого мальчика Автор:Мужчина, я вас хочу Бета:Хель_ Фэндом: Torchwood Пейринг: Джеймс Марстерс/ Гарет Дэвид-Ллойд Жанр: слэш Рейтинг: NC-17 Предупреждение: возможно жесткий ООС и отсутствие предварительных ласк.) От автора: я не умею писать NC, простите Посвящение: Для Capitan John Hart
- Начало второго сезона просто потрясающее! - без умолку болтал Барроумэн, расхаживая по площадке, и то и дело обнимал сценариста Джули, которую он так любил. Да он всех любит, чего уж там. Конечно, хотелось прыгать рядом с этим мужчиной и поддакивать, но мои ноги подкашивались от усталости. Всё-таки отвыкаешь от этого всего во время отпуска. Я поплелся в гримёрку и сел в ближайшее кресло. Да-а, это такое приятное ощущение. - Эй, ты в моей гримёрке, - донесся голос из другого конца комнаты. Я поднял взгляд на того, кому этот голос принадлежал. На столе сидел Марстерс и вертел в руках полюбившийся ему кольт. - Вообще эта гримёрка общая, - фыркнул я, нахмурившись. Сейчас мне совершенно не хотелось смеяться. А вот ему, кажется, совершенно всё равно. - Я присвоил её себе, и скоро сюда придёт одна девочка, - хмыкнул Джеймс и, прищурившись, посмотрел на меня. - Хотя... Похоже, девочка уже здесь, - он спрыгнул со стола и подошёл ближе. Марстерс такой Марстерс, от него чего-то другого ожидать нельзя, такое уж у человека чувство юмора. - Да, но эта девочка принадлежит не тебе, - я устало улыбнулся и потёр переносицу. Голова сильно болела, полдня без кофе - ад для меня, как заядлого кофемана. А стал я таким благодаря Янто; всё-таки персонажи оставляют внутри тебя что-то своё. - Ну что ты, Конфетка? Джона всё равно здесь нет, Папочка ничего не узнает, - ухмылка на лице Джеймса становилась всё шире, и из-за этого его лицо приняло вид хитрющей лисы, которая задумала что-то коварное. - Перестань и выйди уже из роли Джона Харта. - Неужели я тебе таким не нравлюсь? - он надул губы, из-за чего отчётливо стали видны точёные скулы. Говорят, все девушки (и не только девушки) сходят от них с ума. Я поймал себя на мысли, что и я не стал исключением. Так, Гарет, отвлекись, подумай о чём-нибудь нейтральном: о своей девушке, например. Она сейчас, наверное, с собакой гуляет или с подругами общается. - Де-етка, - мужчина помахал ладонью перед моим лицом. Когда я опомнился, он уже сидел на подлокотнике кресла, в котором мне было так мягко и хорошо, и гладил меня по спине. - Чего? - пробурчал я и поёжился от этих ласковых горячих поглаживаний. - У-у-у... - Джеймс нахмурился и сложил губы бантиком. - Как грубо. Я не знал, что Гарет у нас такой невоспитанный, плохой мальчик. Услышав это, я закатил глаза и вздохнул. Эта харизма и этот пафос и есть весь Марстерс. С ним невозможно спокойно работать: он будет кидать в твою сторону колкости и пошлости, делая при этом какое-нибудь наигранное выражение лица. - А знаешь, что делают с плохими мальчиками? - мужчина наклонился прямо к моему уху и жарко прошептал: - Их наказывают, - его губы скользят за ухом и постепенно доходят до моих губ. Поцелуй - жёсткий и властный, крепкие руки уже снимали пиджак и развязывали галстук. Это произошло настолько быстро, что я не успел заметить, как с плеч спала розовая рубашка, и я сам начал раздевать его: на пол полетел доломан и специально испачканная футболка. - Только не думай, что сможешь подлизаться ко мне, - произнес Марстерс, когда я начал целовать его шею и ключицы. - Я строгий-престрогий. А теперь снимай эти чёртовы штаны и всё, что под ними. Немного смущаясь, я стянул с себя штаны и чёрные боксеры. Конечно же, это сопровождалось заинтересованным взглядом Джеймса, не смотря на то, что он тоже избавлялся от своей одежды. - Хм, странно. Я думал, Барроумэн одел на тебя пояс верности и хранит ключи в каком-нибудь недосягаемом для всех месте. От этой реплики, хоть она и была сказана с серьёзной интонацией, я засмеялся. Действительно, очень многие люди считали, что между мной и Джоном что-то есть и, захваченный этой идеей, шотландец мог бы вытворить что-нибудь в этом роде. Из этих раздумий меня вывел шлепок по заднице. - Плохой мальчик ещё и смеётся. Ай-яй-яй, ты нарываешься на неприятности, - прорычал Джеймс и коленом развел мои ноги пошире. - Уже нарвался. С большим удовольствием. Я ухмыльнулся и, кажется, очень зря, потому как мужчина резко вошел и стер эту ухмылку с моих губ. Я не успел вставить и слова, потому что Марстерс начал быстро и порывисто толкаться в меня. Его руки сильно сжимали мои бёдра, а губы сминали поцелуем мои. Но всё действие резко остановилось. - Чёрт, Конфетка, смени позу. Так абсолютно неудобно, - недовольно произнес мужчина, и я понял, что он прав. Мне потребовалась пара секунд на то, чтобы отыскать подходящую позу, после чего я повернулся к нему спиной и встал коленями на кресло. После этого руки нагнули меня и больше не отпускали, удерживая меня в такой позиции. Что происходило после этого я помню плохо: сумасшедший ритм, от которого я ловил кайф, хрипы и стоны на ухо в унисон с моими, крепкие ладони на плечах, которые, кажется, их сжимали до синяков. - Гарет, не смей кончать раньше меня, - прошептал Джеймс, и последний раз с силой толкнулся в меня, после чего зашелся стонами и кончил. Чуть опоздав, я кончил следом. Тело стало лёгким на первое время, а потом я пыльным мешком упал в кресло, закрыл глаза и провалился в сон. Последнее, что я услышал - это фразу о том, что это было слишком приятное наказание для такого плохого мальчика. Ещё сквозь сон я слышал разговор двух мужчин о чём-то. Я понял, что это Марстерс и Барроумэн. - Что это с ним? - спросил шотландец, увидев Гарета, спящего в кресле под махровым пледом. - Знаешь, Джон... - довольно вздохнул Джеймс, - феромоны прекрасно действуют на Гарета. Попробуй как-нибудь. Бросив Барроумэну короткое «Бай, детка», Марстерс ушел из гримёрки, оставив Джона наедине с валлийцем. «Джон сможет позаботиться о нём», - успокоил свою внезапно проснувшуюся совесть Джеймс и уехал прочь.
Я теперь буду презрительно фыркать и смотреть, как на говно, каждый раз, когда Себастиана будут называть тощим. Грант в последнее время вообще охуенен.
Люди со второй группой крови имеют "нежный" желудок с низкой кислотностью желудочного сока. Поэтому им рекомендуется полное вегетарианство.
Cледует избегать: все виды острой пищи (перец всех видов, уксус, кетчуп (и вообще помидоры), кислые фрукты и ягоды, майонезы и специи); ферментированную и соленую пищу (соленая рыба, селедка, огурцы, капуста (как соленая, так и свежая, кроме брокколи), картофель. Хорошо есть чеснок и лук, морковь. Молочные продукты - ограниченно, лучше кисломолочные и нежирные сыры, творог, брынзу. Источник белка - соевые продукты в любом виде. Яйца так же необходимы, как источник белка, витаминов и микроэлементов (Zn, Ca, B, B-каротин). Ограничьте сахар и шоколад
Вас критикуют буквально все кому не лень. Потерпите чуть-чуть, потом поднимите руку вверх, выставите ладонь вперёд и резко крикните «Ша, уёбки!! Всем молчать, король говорит!». И говорите что хотите. Теперь можно.
Учительница по математике наехала, что я сегодня к ней исправлять не пришёл. Хотя она назначила мне исправление на завтра. Будет завтра на уроке гнать-покажу лист с расписанием исправлений. И так нервных клеток уже маловато.
Никогда не ношу юбок. Никогда не пишу домашнее задание в дневник. Никогда не рисую тела. Никогда не смотрю ужастики. Никогда не читаю русские детективы. Никогда не пью алкоголь. Никогда не ем изюм. Никогда не занимаюсь спортом. Никогда не говорю что-то плохое о человеке за его спиной. Никогда не понимал почему всё так. Никогда не спрашиваю о слишком личном. Никогда не пытался быть кем-то ещё. Никогда не прошу делать то, что человеку не нравится. Никогда не принимаю гомофобов. Никогда не любил сухофрукты и грубость. Никогда не верю в то, что всё может закончиться. Никогда не прекращаю читать чьи-то стихи у себя в голове.
Я боюсь пауков. Я говорю то, что думаю. Я дружу с узким кругом людей. Я думаю что смогу сделать мир лучше. Я ем все, что не было живым. Я знаю наизусть песни Cinema Bizarre и Green Day. Я люблю танцевать. Я уважаю своих родных и близких. Я хочу Барроумэна и Гарета. Я мечтаю о том, что мои стихи будут любить многие люди. Я ношу замок от моего сердца. Я отдыхаю редко. Я пью очень мало. Я ругаюсь редко. Я слушаю разную музыку. Я сплю 5-6 часов. Я удивляюсь как мы все не поубивали друг-друга. Я читаю то, что мне посоветовали.
Жизнь это дорога, по которой мы все для чего-то идём. Любовь это большой спектр чувств, умещённый в одном слове. Смерть это конец всего.