– Вот, здесь я теперь и работаю, – сказал не перестававший улыбаться Мастер, входя вместе с Доктором в лабораторию. – Я переродился совсем другим повелителем времени и больше всего на свете хочу приносить пользу обществу. – Правда? – с сомнением в голосе спросил Доктор. – Конечно! И я очень благодарен Джошуа Нейсмиту за то, что он предоставил мне этот загородный дом и свободу действий. – А почему тогда на тебе смирительная рубашка? – О! Рубашка? Рубашка… рубашка ограничивает физические действия и таким образом стимулирует работу мозга. Здорово, правда? Сейчас сниму. К Мастеру подошли два охранника в скрывающих лица шлемах и развязали его. Доктор огляделся. – А почему охранники запирают двери? – Это чтобы никто не проник внутрь: сверхсекретный объект, понимаешь? – Мастер подмигнул и облизнул губы. – Понимаю. А зачем они катят сюда это кресло? – Это чтобы тебе было удобнее слушать, как я рассказываю о своей работе… Ты можешь, знаешь, откинуться на спинку, и голова, и шея отдохнут… – Мастер начал потирать руки. – Спасибо. Э-э… Что?.. Зачем здесь эти верёвки?! – А это, мой старый друг, – прошептал Мастер, наклоняясь к самому уху уже связанного Доктора, – чтобы ты от меня никуда не убежал.
читать дальше Оуэн знал, что это была плохая идея. Но Джонс за стойкой выглядел одиноким и потерянным, а у Оуэна был внезапный приступ ещё не до конца искоренённого человеколюбия. Так что он подхватил свой стакан и, ничего не говоря, сел рядом с коллегой. Тот так же молча посмотрел на него и вновь перевёл взгляд на свою порцию виски. Спустя некоторое время выяснилось, что Джонс из тех редких людей, которым выпивка не развязывает язык. Оуэн же не мог долго молчать при определённом количестве алкоголя в крови. - Оуэн, - негромко, но внезапно трезво позвал Джонс, когда тот принялся расписывать подробности внезапного ухода некоей Джеки, - есть какая-то причина, по которой я должен это выслушивать? - Нет, - пожал плечами Оуэн. - Можешь сам что-нибудь рассказать. - Я до такого состояния ещё не допился, - вздохнул Джонс. - И надеюсь, что не допьюсь. Они помолчали. - Харкнесс с тобой не связывался? - неожиданно для себя спросил Оуэн. - С чего бы? - Ну, ты ведь... - Что? - взгляд Джонса обжёг хуже пули. - Его любимый мальчик на побегушках? Оуэн прикусил язык. - Я не это хотел сказать. - Конечно. Всё, что ты хотел, ты уже сказал - перед тем, как открыть Рифт и чуть не угробить всех. - Послушай, Янто... - Не надо. Пожалуйста, не надо. Пусть каждый останется при своём. Всё равно сейчас говоришь не ты, а алкоголь. Оуэн молчал, глядя в стакан и думая, что чёртов Джонс, как это часто за ним водилось, прав. Он потёр плечо, сделав мысленную заметку никогда больше не идти на поводу плохих идей. Впрочем, так же твёрдо он знал, что решение это ему сдержать не удастся.
114 - Скажи, Янто, а какие девушки тебе нравятся? – внезапно спросил Оуэн. Была ночь, они вдвоем сидели в Хабе и мерно надирались уже который час, пытаясь забыть этот ужасный день, проведенный в деревне, населенной каннибалами. И почему-то именно в эту минуту Янто подумал, что и правда пора жить дальше, что Лиза должна уйти в прошлое, а он – идти вперед. - Нууу… Во-первых, девушка должна иметь красивую улыбку. Иметь стиль, как в жизни, так и в одежде. Ну и банально – сильный характер, красивая, умная. Знаешь, такая яркая, обаятельная, прямо как наш Джек. Оуэн изумленно выпучил глаза, а Янто, осознав, что сказал что-то не то, сделал вид, что ему срочно пора домой, и стремительно выбежал из зала.
Жутко устал и все дела. Голова кружится весь день, школа- это не мое. Пойду поболтаю с Ривер, пока жду Мастера с немецкого. P.S. он называет меня сволочью, педиком и малышкой одновременно.
Жутко устал и все дела. Голова кружится весь день, школа- это не мое. Пойду поболтаю с Ривер, пока жду Мастера с немецкого. P.S. он называет меня сволочью, педиком и малышкой одновременно.