[Ultimate Nerd]

19.06.2009 в 18:02

Пишет  SilverTime:

"Вода в стакане". Сиквел к "Стакану воды"
В продолжение моего приветствия  Lililla и после бесед с  Wischenka. Посмотрела тут - "Стакан воды" есть, а "Воды в стакане" нет. Непорядок! Итак.

Автор: Svengaly
Пэйринг: ДМ/ГП
Рейтинг: NC-17
Жанр: Romance/Humor
Размер: Миди
Статус: Закончен
Саммари: "- Представь себе, что ты очень хочешь пить. Входишь в комнату – а на столе стоит стакан, наполненный прозрачной жидкостью. Ты хватаешь его и выпиваешь в полной уверенности, что там вода. Девять из десяти людей поступают именно так. Между тем, в стакане может оказаться все, что угодно - от спирта до любого зелья, не имеющего цвета.
- При чем здесь это? – Гарри почувствовал себя, как на уроке Северуса Снейпа. То есть, очень тупым.
- Все просто: человек о чем-то думает, и видит он не то, что есть на самом деле, а то, о чем он думает."

Сиквел к "Стакану воды"

Вода в стакане.

— «Отпуск в Греции», «отпуск в Греции», — доносилось сквозь шум воды. — Жуткий отель — да за такие деньги нас должны были поселить в мраморном дворце!
— Он мраморный, — указал Гарри.
— И этим все его достоинства исчерпываются! Почему здесь такой холод?
— Персонал не может отладить согревающие чары. Они не привыкли ими пользоваться — обычно здесь тепло. Неделя морозов — это какая-то природная аномалия.
— Это ты — природная аномалия! Ехать в отпуск зимой! «Поедем на Адриатику, погреемся на солнышке». Ничего себе — погреемся. Всю эту неделю у меня зуб на зуб не попадает.
— Драко, — прервал его Гарри. — Если хочешь утопиться, скажи. Я приму ванну. А потом топись.
— Здесь нет ванны, — Драко гулко чихнул. — Только душ. И утопиться-то негде.
— Ты выходишь или растворишься в воде и утечешь в канализацию? — вспылил Гарри. — Я весь липкий, и, между прочим, ты тому виной!
— Я бы с радостью утек, — скорбно возвестил Драко, — но кто ж мне даст? Выхожу уже. Не выламывай двери.
Он появился на пороге, свеженький, как будто и не было бессонной ночи, и принял эффектную позу.
— Как я выгляжу?
— Девицей был бы краше, — оценил Гарри. — Эй, ты что?! Поставь меня на пол немедленно!
Драко фыркнул и прошел мимо.
— Finite Incantatem, — пробормотал Гарри, изворачиваясь так, чтобы не впечататься головой в паркет. — Гад слизеринский.
— Что ты сказал?
— Ничего, дорогой.
— То-то же. Иди, умывайся.
Когда Гарри вернулся в маленькую гостиную, пытаясь одновременно вытряхнуть воду из левого уха и протереть запотевшие очки, Драко уже завтракал. Точнее, придирчиво рассматривал накрытый к завтраку стол.
— Что тебе опять не нравится? — с ходу спросил Гарри.
— Мне не нравится моя жизнь. Моя серая жизнь. И этот завтрак.
— Прекрасный завтрак. Не понимаю, почему ты все время бурчишь.
— Ты только взгляни на эти тосты! Ты действительно собираешься их есть?
— Нет, вставлю в рамку и буду любоваться.
— Любоваться? Ты шутишь. Они отвратительны на вид и наверняка таковы же на вкус.
— Так не заказывай их, Мерлин мой! Стоило тащиться в Грецию, чтобы каждое утро грызть тосты.
— Вот и я говорю — не стоило.
— Что-то я не припомню, чтобы ты кричал и отбивался, — заметил Гарри. — К тому же не далее как за вчерашним ужином ты нахваливал здешнюю кухню. Где твоя логика?
Драко фыркнул и сделал независимое лицо, давая понять, что он неизмеримо выше какой-то там логики.
— Мед. Фрукты. Сыр. Брось свои тосты в камин, — Гарри потянулся к блюду с тостами. Драко проворно его отодвинул. — Так. Ты просто не голоден. Может быть, в лучших домах Британии вообще не принято завтракать? Чашка чаю с утра, какая-нибудь занюханная перепелка на обед и полдюжины устриц на ужин — а устриц твоих есть, все равно, что резину жевать — и все во исполнение заповеди: «Не навреди своей фигуре».
— Не скажи, — Драко надкусил тост и поморщился, — у нас в семье любят покушать.
— Почему же вы все такие худые?
— Потому что от хорошей пищи не растолстеешь, — Драко поглядел снисходительно. — Отчего толстеют бедняки? От макарон и картошки. У нас же на столе ни того, ни другого не бывает. Вот Северус — тот действительно почти не ест; у него, наверное, и желудка-то нет. Продержаться день на одном кофе для него дело обычное.
— Поэтому и похож на Смерть, — пробурчал Гарри. — Только косы не хватает.
Про Снейпа ему вспоминать не хотелось.
— Ты не прав, — задумчиво отозвался Драко. — Я видел его в ванной. Худой, конечно, но фигура у него хорошая.
— Это в какой такой ванной ты его видел? — спросил Гарри, холодея от подозрения.
— Зашел однажды в его комнату в поместье, — равнодушно ответил Драко. — Он как раз принимал душ, а дверь не закрыл.
— Я думал, он где-то под Манчестером живет.
— Иногда… исключительно мерзкие у них тосты! как можно так испортить обычный хлеб? … перебирается туда после очередной ссоры с отцом или когда мама уж очень на него наседает — у нее мания воспитывать Снейпа. Но всегда возвращается. Там такая жуткая дыра, а к хорошему ведь быстро привыкаешь.
— Они что, живут втроем? — язык с трудом провернулся, выговаривая последнее слово.
Гарри было неудобно — именно неудобно, а не противно, и одновременно страшно любопытно. От сознания собственной испорченности жарко запылали уши.
— Эээ… ну да. А что? Что ты против этого имеешь? — Драко тоже покраснел, в голосе зазвучала агрессия.
— Ничего, — Гарри рассматривал хоровод Граций на картине, изнемогая от неловкости. — Просто странно как-то.
— У нас необычная семья, — серьезно сказал Драко.
— Это я уже понял.
— Тем больше шансов, что тебе в этой семье не удивятся, — настал черед Драко сосредоточиться на картине.
Непривычные к такому вниманию Грации приосанились и принялись кокетливо поправлять разметавшиеся локоны.
— Мне не удивятся, — сухо отозвался Гарри. — Меня просто убьют. Тремя «Авадами» сразу.
— Да, среди Малфоев ты не популярен, — Драко нахмурился.
Гарри посмотрел на подрагивающие ресницы, на белые зубы, задумчиво прикусившие нижнюю губу. От внезапного желания затряслись руки, и немного чая пролилось на блюдце. Гарри даже испугался — таких приступов похоти с ним еще никогда не случалось.
— Надеюсь, расположением одного Малфоя я все-таки пользуюсь? — спросил он сквозь зубы и плюхнул чашку на стол, расплескивая остатки чая. — Пошли в постель.
— В какую постель? Зачем? — опешил Драко.
Гарри скорбно поглядел на него сверху вниз.
— А, в постель! — сообразил Драко. — Пошли. Только чай допью.
— Нет, Драко, — так же скорбно ответил Гарри. — Чай ты не допьешь. Или мы немедленно идем в спальню, или будем трахаться здесь на ковре.
— Идея недурна, — Драко демонстративно взялся за чашку.
— Драко, — Гарри сделал жалобное лицо, — на нас и так горничные странно смотрят. Простыни — еще куда ни шло, но ковер — это уже свинство.
— Почистишь его заклинанием, — Драко отхлебнул чаю и скривил губы. — Остыл.
— Ты бы еще до вечера думал — пить или не пить! — рявкнул Гарри. — Ну, Драко… Поимей совесть!
— Давай лучше я тебя поимею.
— Хотя бы так.
— Ах, какой сговорчивый! — Драко быстро отставил чашку. — Жертва роковой страсти, да и только.
— Я тебя обожаю, — промурлыкал Гарри низким голосом. — Когда ты молчишь.
— Стало быть, большую часть времени ты ко мне равнодушен? Проклятье… Я дышать не могу. О, Мерлин! Неужели обязательно швырять меня об пол?
— За Мерлина не скажу, а вот мне было невтерпеж.
— Было?!
Гарри приподнялся на руках и оглядел Драко плотоядным взглядом.
— Пожалуй, я смогу сдерживать себя… некоторое время. Очень недолго.
— Поттер, я начинаю нервничать. Среди твоих предков не было какого-нибудь огра?
— Не волнуйся. Я сожру тебя нежно.
Гарри гладил шелковистую кожу, такую горячую… наверное, если брызнуть на Драко водой, то капли превратятся в пар.
— Поттер, ты что делаешь? Что это?
— Вода.
— И зачем ты меня ею поливаешь? Если ты думаешь, что это эротично, ты ошибаешься.
Гарри принялся собирать губами капли с шеи Драко, с груди, с живота, ручеек воды уводил его все ниже, и вскоре Драко удовлетворенно замурлыкал, вцепившись в волосы любовника.
— А это эротично? — просил Гарри.
На самом деле, у него вышло нечто вроде: «аэха эахыха?», но Драко его понял.
— Я бы сказал, — протянул он, забрасывая руки за голову, — что это порнографично. Говорят, что талантливые люди талантливы во всем… насчет «всего» сомневаюсь, но минет ты делаешь гениально.
— И еще я гениально пишу, — сообщил Гарри, отвлекаясь от своего занятия.
— Ты имеешь в виду, что твоя писанина расходится? Это не показатель. В прошлом сезоне по уровню продаж ты с трудом обошел автобиографию Локхарта. Твои безумные книжки покупают по какому-то недоразумению.
— Может, ты и прав. Иногда у меня такое ощущение, что по мне психушка плачет.
— Не у тебя одного. Но не торопись туда сдаваться. Мне будет тебя не хватать.
— Извращенец.
— Да, мои пристрастия далеки от общепринято-мещанских.
— Давай посмотрим, насколько далеко ты готов в них зайти…
— Не дальше, чем ты способен меня завести, Поттер.
— Я способен завести тебя так, что у тебя из ушей дым повалит!
— Не сказал бы, что это заманчивая перспектива.
— Стало быть, ты ничего не знаешь о заманчивых перспективах.
— Я знаю о них все: с их помощью тебя заманивают в самое болото и оставляют пускать пузыри.
— Если сейчас ты не будешь пускать пузыри от восторга, стало быть, я ни на что не гожусь.
— Бедный Гарри. Один раз ты уже пригодился, а теперь ты — всего лишь отработанный материал. Так полагает пресса.
— А как полагаешь ты?
— Пожалуй, если я положу тебя вот так, то сумею извлечь из тебя некоторую пользу.
— Ммм. Драко.
— Что?
— Мне кажется, ты ошибаешься.
— Если ты подождешь… минутку… я сумею… сосредоточиться… на твоих словах. Ох. Оу.
Это было… так насчет чего я ошибаюсь?
— Не помню. И вообще — кажется, я умер и попал в рай.
— В рай тебя не пустят. Тебе уготовано местечко в аду.
— Я согласен на ад — лишь бы там было тепло. А черти были бы похожи на тебя.
— Все черти похожи на Северуса.
— Тогда на ад я не согласен.
— Можно подумать, кто-то будет спрашивать твое мнение!
— И напрасно. Я всегда бываю прав.
— За исключением тех случаев, когда ты ошибаешься. Так насчет чего ошибся я?
— Насчет того, что ты из меня извлек. Это не польза. Это по-другому называется.
— В самом деле. Хороший был ковер. Чистый.
— В этом номере все было чистым, пока мы здесь не поселились.
— Если у человека грязные мысли, то он пачкает все, к чему прикасается.
— О ком из нас ты говоришь?
— Попробуй догадаться: нас двое, и я имею в виду не себя.
— Между прочим, если бы ты меня слушал, мы пачкали бы только постель, а она для того и предназначена.
— Какой ты скучный человек, Поттер. Нет в тебя полета.
— Точно. Зато у тебя фантазии хватит на двоих. Кажется, мы только в камине еще не трахались.
— Ну что ты. Такое мне и в голову не придет. Этот камин у меня вызывает агорафобию, — Драко столкнул с себя Гарри и потянулся. — Так и кажется, что вот-вот из него появится вся королевская рать с развернутыми знаменами и полковым оркестром.
Гарри оглянулся. Резной камин был так же высок, как двери в его «олимпийской» комнате.
— У тебя очаровательно непристойный вид, — Гарри коснулся губами ямочки у горла Драко.
— Не возражаю, — лениво ответил тот, подставляя шею под поцелуи, — ни против первой части определения, ни против второй.
— Видишь, не так уж тут и плохо.
— Иногда ты все же бываешь прав — в постели лучше.
— Я имел в виду курорт. Тебе в самом деле здесь не нравится, или ты просто треплешь мне нервы из спортивного интереса?
Драко засмеялся и ничего не ответил.
— По крайней мере, здесь я вижу тебя чаще, чем раз в две недели.
— Не преувеличивай. Мы встречаемся гораздо чаще.
— По воскресеньям.
— Я, между прочим, работаю!
— Ночью?
— Нужно же мне иногда навещать свою семью.
— Я думал, это я — твоя семья.
— И позволено мне будет узнать, на основании чего ты сделал такие далеко идущие выводы? — осведомился Драко притворно мягким голосом.
Гарри обвел его многозначительным взглядом.
— А, это, — Драко небрежно дернул плечом. — Тоже мне, основание. Вот ты приди к моим родителям и объяви, что мы с тобой…эээ… в общем, объяви. Тогда и будем говорить о семье. Ну, Поттер? Готов с нами породниться?
— А мы и так родственники, — отозвался Гарри не без ехидства. — По линии Нарциссы. Моя бабка была урожденная Блэк.
Драко заморгал.
— Поттер, — протянул он с благоговейным ужасом, — никогда не знаешь, чего от тебя ждать. С каких пор ты увлекаешься генеалогией?
— Почему бы и нет? Я тоже не на помойке нашелся.
— Ну, если судить по тому, как ты одеваешься… — Драко ухмыльнулся. — Кстати, если ты справился с приступом приапизма, давай оденемся. Я замерз. И не забудь почисть ковер. Надеюсь, со временем кровь в тебе заговорит, и ты перестанешь носить эти жуткие обноски.
— Эти жуткие обноски стоят жутких денег, — сухо ответил Гарри. — Сейчас такие вещи в моде. Если ты думаешь, что в девятнадцатом веке время остановилось, то ошибаешься. Знаешь, — он кашлянул, собираясь с духом, — я готов рискнуть.
— И переодеться во что-нибудь приличное? — Драко оживился. — Отлично! Встань с пола, ты уже кашляешь. Сегодня же отправимся в Париж и подберем тебе приличный гардероб.
— Нет, подожди.
— Не хочешь во Францию? Можно в Рим. Там на Via de…
— Драко, заткнись. Я не стану наряжаться в бархатную мантию, хоть ты меня убей. Я имел в виду, что готов рискнуть и сообщить твоим родителям, что мы любим друг друга.
Драко вздохнул.
— Поттер, ты что, шуток не понимаешь? Ты думал, я тебе это всерьез предложил? Я еще молодой, я жить хочу. Да и тебя лишиться мне бы не хотелось. Иногда ты бываешь забавен.
— Не так уж все и ужасно, — неуверенно сказал Гарри.
— Да неужели?! Не ты ли говорил про три «Авады» сразу? Родители тебя ненавидят. Снейп… в общем, ты не являешься кандидатом в его самые сладкие воспоминания. По-твоему, это — не ужасно? Впрочем, учитывая содержание книжиц, которые ты ваяешь, тебе подобная ситуация должна казаться милыми пустяками.
Гарри мрачно отвернулся и принялся выщипывать ворсинки из ковра. Драко некоторое время наблюдал за ним, а потом заговорил увещевающим тоном:
— Видишь ли, если бы ты был в нормальных отношениях хоть с кем-то из них, это могло бы спасти ситуацию. Если бы Снейп не считал тебя занозой в заднице, я бы наплевал на то, что могу остаться без наследства — мы с ним и так прекрасно зарабатываем. А если бы у отца не приключалось разлитие желчи от одного упоминания твоего имени, я бы рискнул поссориться с Северусом. Но они одинаково тебя не переносят.
— А ты не думаешь, что за все эти годы они могли и поостыть?
— У нас в саду стоит ужасно уродливая деревянная скульптура. Раньше ее звали Буля. Когда отец хочет размяться, он стреляет по ней из арбалета. С тех пор, как статую переименовали в «Поттера», Северус и мама стали принимать участие в этой забаве. Можно ли считать, что человек, который с улыбкой предлагает за обедом: «Пошли, постреляем по Поттеру», к тебе расположен?
— Твой отец ведет себя, как ребенок.
— Ребенок не может лишить меня наследства. И не может заставить Снейпа выкинуть меня с работы.
— Вот если б они поссорились, им бы стало не до нас, — задумчиво сказал Гарри.
Драко посмотрел на него долгим взглядом.
— Что такое? — Гарри занервничал. — У меня нос в джеме?
— Нет. То есть, да, и в джеме тоже, но к этому зрелищу я уже привык. Похоже, бутерброд тебе не в радость, если ты не рассмотришь его со всех сторон перед тем, как съесть.
— Тогда почему ты на меня уставился?
— Думаю, до чего ты похож на «Ежедневный пророк». Несешь всякую чепуху целыми днями, а потом вдруг раз — и выдаешь гениальную мысль.
— Ты имеешь в виду — поссорить твоих родителей и Снейпа?
— Ну конечно! Не понимаю, как мне это раньше в голову не пришло?
— Как же ты собираешься это сделать?
— Не «ты», а «мы». Мы собираемся.
— Мне нравится, как это звучит, — протянул Гарри. — «Мы».
— Мой план понравится тебе еще больше, — уведомил его Драко.
— Планы Малфоев всегда заканчиваются катастрофой, — напомнил Гарри.
— В самом деле. Один из моих планов закончился тобой. Если бы папа с мамой могли это предвидеть, меня задушили бы в колыбели.
— Что ты говорил про план? — изящно перевел разговор на другую тему Гарри.
— Пока ничего. Ты же меня все время перебиваешь!
— Извини. Так в чем он заключается?
— Если родители решат, что Северус погуливает на стороне, то поднимется такая буча, что сообщение о нашей связи — прости, о нашей вечной любви — пройдет незамеченным.
— Кто же польстится на Снейпа? — фыркнул Гарри. — Какой полоумный?
— Полегче, — оборвал его Драко. — Ты хочешь сказать, что у моих родителей плохой вкус?
— Этого я не говорил. Возможно, у них просто плохое зрение. Так как ты планируешь это провернуть?
Драко протянул руку, поднял с ковра пустой стакан и поглядел сквозь него на свет.
— Эффект воды в стакане, — изрек он.
— Что?
— Представь себе, что ты очень хочешь пить. Входишь в комнату — а на столе стоит стакан, наполненный прозрачной жидкостью. Ты хватаешь его и выпиваешь в полной уверенности, что там вода. Девять из десяти людей поступают именно так. Между тем, в стакане может оказаться все, что угодно — от спирта до любого зелья, не имеющего цвета.
— При чем здесь это? — Гарри почувствовал себя, как на уроке Северуса Снейпа. То есть, очень тупым.
— Все просто: человек о чем-то думает, и видит он не то, что есть на самом деле, а то, о чем он думает.
Гарри тихонько застонал и стукнулся лбом об пол.
— О чем думаешь, когда кого-то любишь? — подсказал ему Драко.
— А ты сам не знаешь?
— Откуда? — Драко ухмыльнулся.
Гарри уничтожил его взглядом.
— Бессердечная сволочь!
— Малфой, — поправил Драко. — Так о чем?
— О сексе.
— А когда не о сексе?
— А такое бывает?
— Тьфу на тебя, Поттер. О том, как бы не потерять свой предмет.
— Какой предмет?
— Свой, бестолочь! Ты думаешь, как бы любовника не потерять!
— Я об этом не думаю, — отперся Гарри.
Драко заржал.
— А во что ты превратил официанта, который, как тебе показалось, ко мне клеился?
— Мне не показалось, — процедил Гарри. — Он на тебя смотрел!
— Ну и что?
— Он тронул тебя за плечо!
— Конечно, это серьезный повод, чтобы превратить его в макаку. Ну да ладно. Представь себе, что ты найдешь на столе письмо: «Дорогой Р.! Жду тебя в девять, как обычно. Твой Д. Постскриптум. Остерегайся Г.» Что ты подумаешь?
Гарри медленно налился краской.
— Р.? Что еще за Р.?!
— Это я предположительно говорю.
— Да я эти предположения…
— Вот видишь! А ведь я только процитировал воображаемую записку к воображаемому Р. — причем ты даже не знаешь, я ли этот Д.! И содержание записки вполне невинно. Таким письмом можно назначить встречу своему партнеру по шахматам. Если расшифровать Г. как «Гроссмейстер».
— Партнеру по шахматам? Р. — это Рон?!
— Ага! — обрадовался Драко. — Ты уже подозреваешь — и с моими родителями будет то же самое. Они найдут записку, написанную рукой Северуса… загляни к этим жутким близнецам и попроси у них Перо Растратчика, которым подделывают подписи на чеках… кстати, Уизли еще не посадили? Какая жалость!
— Но ведь Снейп все будет отрицать!
— Если бы ты оказался на месте моих родителей, а я — на месте Северуса, ты бы мне поверил?
— Нет, — признался Гарри. — Я и сейчас не вполне тебе верю. Кто такой Р.?
— Плод моего воображения, — Драко с утомленным видом закрыл глаза. — Так ты согласен?
— Еще бы, — Гарри злорадно ухмыльнулся. — Даже если дело не выгорит, Снейпу придется несладко.
— Поттер, ты просто душка, — хихикнул Драко.
— А кого ты планируешь определить Снейпу в любовники?
— Если уж речь зашла об «Р» — как насчет Люпина?
— Он же женат!
— Ну и что? Брак интрижке не мешает.
— Ремус не такой!
— Уизли тоже не такой, — резонно заметил Драко. — С какого перепугу ты его заподозрил?
— Это низко, — сказал Гарри. — Ремусу и так нелегко живется. Подставить его — нет, я не смогу до такого опуститься.
— Я смогу, — успокоил его Драко. — Я тренировался.
— Я в заговорах ничего не понимаю, — упирался Гарри. — Может, придумать что-нибудь другое? Слезь с меня, пожалуйста.
— Слезу, если ты меня отпустишь. Что «другое»?
— Ну, не знаю…
— Поттер. По-моему, ты просто не хочешь продолжения наших отношений, — Драко вырвался из объятий Гарри и принялся собирать одежду, разбросанную по ковру.
— Да нет же! Я люблю тебя, но я…
— Не готов поступиться своими жалкими принципами ради меня, — Драко вскинул подбородок. — Я отправляюсь домой. Немедленно.
— Драко, подожди. Подожди, — Гарри закусил губу. — Но потом мы ведь все расскажем?
— Ты рехнулся? Когда Снейп и родители узнают, что мы их подставили, нам конец!
— Еще и это!
— Боишься, Поттер?
— Драко, — Гарри взял любовника за руки, — обещай мне одну вещь. Если я соглашусь на эту бессовестную авантюру, ты должен будешь кое-что сделать для меня.
— И что же это?
— Никогда не называть меня по фамилии, Малфой!
— Пожалуй, на это я способен.
— Ты способен на все. И все же я не уверен, что твоих способностей хватит на такую операцию.
— Я ведь буду действовать не один. Я очень рассчитываю на твое везение, Поттер. Дуракам, как известно, счастье, а ты за последние годы ничуть не поумнел. Даже наоборот.
— Так ведь с кем поведешься… А если ничего не получится?
— Ну, попытаться-то стоит, — сказал Драко неуверенно. — Попытка не пытка.
— Не говори мне о пытках. Темницы под вашим домом все еще оборудованы по последнему слову инквизиторской моды?
— Уже нет. Все оборудование конфисковал аврорат.
— Наверное, чтобы уничтожить?
— Судя по тому, что Хмури прибрал к рукам еще и инструкции по пыточному делу — явно не для этого.
— Твой отец, должно быть, страшно расстроился, — съязвил Гарри.
— И вновь неверная гипотеза. Он сказал, что рад избавиться от этого устаревшего хлама. Северус достал ему книжку под названием «Как выжать сок из мандарина, или Триста тридцать три китайских пыточных заклятья»…
— О, боги!
— … и теперь каждое Рождество отец оставляет Санта-Клаусу записку с просьбой подарить ему подопытное существо. Можно человека, но необязательно.
— И вешает носок у камина?
— Крысы его не устраивают. Поэтому он вешает мешок для трупов. Ты должен оценить эту деталь, Поттер. На мысль о мешке отца навел один из твоих романов. Помнится, он сказал, что мешок с костями — это вправду забавно.
— Мне начинает нравиться мысль о том, чтобы войти в вашу семью. Если у меня это получится, опасность исписаться мне не грозит — я смогу писать свои ужасы прямо с натуры. Только один вопрос.
Драко поднял белесые брови.
— Ты действительно думаешь, что твои родители выпили бы первую попавшуюся прозрачную жидкость в неизвестно кем оставленном стакане?
Судя по выражению лица Драко, такая мысль его не посещала.
— Будем действовать, исходя из уверенности, что у нас все получится, — сказал он после короткого замешательства. — Лучшего плана у нас все равно нет.
— Лучше бы и этого не было, — отозвался Гарри.
— Может, лучше бы и меня не было? — сухо спросил Драко.
— Лучше тебя нет, и не будет!
— Тогда терпи! Любишь меня — люби и мои планы. И вообще, все это ради твоего же блага.
«Где же я это слышал?» — задумался Гарри.
Солнце дотянулось до опрокинутого стакана и забралось внутрь. Донышко стакана осветилось, как стеклышко очков-половинок, и чей-то голос как будто произнес: «Гарри, мой мальчик!»
Гарри потряс головой, и наваждение исчезло.
— Хорошенькие дела, — пробормотал он.
Это был как раз тот случай, когда Гарри ошибся. Как показало будущее, ничего хорошего в этих делах не оказалось.

До чего приятно было очутиться в своей квартире! Курорт — это замечательно, но ровно через три дня Гарри стало остро не хватать статуи Гермеса в наброшенном на плечи банном халате, творческого беспорядка на письменном столе и запаха сгоревших тостов, которые готовил на завтрак Добби.
— Добби! Ты что там, костер развел?
— Простите, хозяин! — взвизгнул домовик. — Добби хотел прожарить тосты посильнее, как вы любите.
— Уголь я не люблю, — уведомил его Гарри.
— Добби виноват! Виноват! — из кухни донесся энергичный стук.
Гарри чуть приоткрыл дверь и взглянул в зеркало. В зеркале отразилась часть кухни и Добби, сидящий на табуретке. Не отрываясь от чтения утренней газеты, он топал пяткой по полу, имитируя покаянные удары головой.
— Совсем от рук отбился, — проворчал Гарри. — Добби!
— Добби здесь!
— Знаю. Что нового пишет пресса?
— Ничего, хозяин.
— А что же ты тогда читаешь?
— Статью Риты Скитер, хозяин. Еще тут есть колонка господина Каффа, и «Бредни о политике» господина Облай-Раскидая, и «Озерные хроники» Вивиан Нимуй — а статьи госпожи Прессы нет.
— Ну и Мерлин с ней. Какие новости?
— Никаких, хозяин. Только старости, но под новым соусом.
— Соус хоть острый?
— Так себе. Перцу не доложили, хозяин.
— Добби, я тебе не хозяин.
— Знаю, хозяин, но каждый раз говорить «Гарри Поттер, сэр» получается длинно.
— А ты у нас, значит, сторонник лаконичности.
— Нет, хозяин. Спартанцы угнетали илотов, как люди — домовиков. Я их не одобряю.
— Откуда ты это взял?
— Добби прочел Геродота.
— Зачем?
— История учит нас… учит нас… в общем, история нас учит! Так говорила мисс Грейнджер.
— Миссис Уизли.
— Как скажете, хозяин.
— Стало быть, ты решил пополнить свой интеллектуальный багаж.
— Нет, хозяин. Добби хотел узнать что-нибудь новое.
— И чему же история тебя научила?
— Тому, что люди ничему не учатся.
— Это очень полезное наблюдение. Не сомневаюсь, что оно здорово поможет тебе в жизни.
— Добби так не думает, хозяин. Кулинарная книга оказалась гораздо полезнее.
— Мистер Малфой ничего мне не присылал? Добби? Я задал тебе вопрос.
— Ночью он прислал хозяину записку. Добби положил ее на каминную полку в гостиной.
— Так что же ты молчишь?!
Гарри бросился в гостиную, на ходу вытирая пену со щек.
С Драко они не виделись неделю. Немедленно по прибытии в Англию Драко сбежал на работу, бросив чемоданы на попечение Гарри. Дважды он присылал с филином записочки, в которых говорилось, что служебная необходимость (и Снейп) требуют безотлучного присутствия Драко в лаборатории. И что он отлично выспится на диванчике. В кабинете Снейпа. На отчаянное письмо с вопросом, почему бы Драко не выспаться в собственном кабинете, ответа не последовало.
После этого решимость довести до конца план и тем самым доставить Снейпу кучу неприятностей выкристаллизовалась и приобрела алмазную твердость.
— «Буду утром. Д.», — прочел Гарри. — Нечего сказать, сердечное письмо.
— Неужели наша задумка не отбила у тебя желания писать сердечные письма, которые может прочесть кто угодно? — отозвался знакомый голос.
Гарри обернулся. Драко стоял возле камина. Вид у него был невыспавшийся, но держался он бодро.
— Явился, наконец! Почему ты спал у Снейпа? — налетел на него Гарри.
— Что? Поттер, дай мне хоть пепел с себя отряхнуть.
— Я из тебя душу вытряхну! Чем диван в кабинете Снейпа лучше дивана в твоем?!
— Тем, что он есть. В отличие от Северуса, я на работе не ночую. Почти никогда. На этот раз у нас случился форс-мажор. Ты достал перо?
— Еще один день отсутствия, и я сунул бы тебе его в задницу!
— Я предпочитаю, чтобы в задницу мне совали другие предметы. Поэтому давай используем перо по прямому назначению. Добби, это что у тебя, чай? Налей мне чашку.
— Добби мог бы не подчиниться, но это было бы негостеприимно, — заявил домовик, ставя перед Драко еще один прибор.
— Ты бы все же не давал ему биться головой о каменный пол, — посоветовал Драко. — С мозгами у них вообще негусто, а от этого они теряют последнее соображение.
— Да нет, пол тут не при чем. Это он Геродота прочитал.
— Вот как? А ты сам-то его читал?
— Еще не успел.
— Не читай. Мне будет тяжело видеть, как ты расстаешься с остатками разума.
— Я потерял их, когда связался с тобой. Теперь мне ничто не страшно.
— Рад это слышать. Исполнение нашего плана потребует всего мужества, что у нас есть.
— Стало быть, если он провалится, виноват будешь ты, потому что мужество у тебя в дефиците.
— Но ты же со мной им поделишься? И не забывай — я никогда не бываю виноват. Чтобы быть виноватым, надо чувствовать свою вину, а, чтобы ощутить вину, надо иметь совесть. У меня же совести не больше, чем мужества.
— Ты просто не даешь ей ни единого шанса.
— Совесть — как плесень. Ее надо вовремя купировать, иначе она разрастется и не оставит места ни для чего другого.
— Совесть нельзя купировать. Ее можно только ужать, наподобие пружины. Вот увидишь, в один прекрасный день она развернется и даст тебе в глаз.
— Поттер, сосредоточься на нашем плане. Мы не должны быть небрежны, а не то попадемся на какой-нибудь мелочи. Не знаю, каково получить в глаз от совести, но получить в глаз от Северуса очень неприятно. У него тяжелая рука.
— Думаю, с этой проблемой я как-нибудь справлюсь.
— Правда? Прекрасно. Если что, я все свалю на тебя, потому что в своих силах я не уверен. Я решил, что писать записку от лица Северуса не стоит. Он никогда не оставляет свои письма, где попало — особенно, если знает, что за это письмо может попасть ему. Пусть записка будет якобы от Люпина якобы Северусу.
— Ты просто боишься Снейпа.
— Вообще-то да. Боюсь. Как тебе такой вариант: «Дорогой! Жди меня сегодня в нашем гнездышке. Люблю-ни-магу, твой Рем»… чего ты ржешь?!
— Просто представил… Драко, как по-твоему — я мог бы написать тебе такую записку? А Ремус, между прочим, оборотень. Тот еще пусик. Ты вообще хоть что-то помнишь про оборотней?
— Если повстречаешься с ними в полнолуние, надо залезть на сосну и прикинуться шишкой, — Драко поглядел на записку и с вздохом швырнул ее в камин. — Ладно, будем проще. «Вечером в десять, Ремус». Так пойдет?
— Суховато как-то.
— Тогда сам пиши, писатель!
— Не обижайся.
— Я никогда не обижаюсь! Я сразу мщу.
— Мщение отложим до вечера. Я предлагаю вот так: «Сегодня, в десять. Жду с нетерпением. Твой, Ремус».
— В чем разница?
— В акцентах.
— Разумеется, твой гнусавый выговор не идет ни в какое сравнение с моей превосходно поставленной речью, но ведь на бумаге этого не заметно.
— Да нет же, разница в смысловых акцентах! Слово «твой» добавляет записке интимности, а «с нетерпением» — экспрессии.
— Хорошо. Давай, пиши свою экспрессивно-интимную записку.
— Я?!
— А кто же? Мне и так досталась самая трудная часть работы — подложить записку так, чтобы ее заметили не сразу, но при этом заметили обязательно. При этом она должна выглядеть как бы забытой. И Северус ни в коем случае не должен найти ее первым. И…
— Все, я пишу. Только замолчи… «Твой, Ремус». Я свинья.
— Хозяин не должен себя винить. Конечно, он везде устраивает беспорядок, но у хозяина есть Добби! Добби все приберет.
— Я понимаю, почему этот эльф сбежал к тебе. Он обнаружил единственного в мире человека, над которым может ощутить свое превосходство.
Гарри заскрипел зубами, но не нашелся, что ответить.
— Теперь еще одна проблема. Прежде чем устраивать Армагеддон, родители обязательно проверят, где наши герои-любовники находились в указанное время. Северус проведет ночь в лаборатории, он сам мне говорил. И он отпускает всех сотрудников, так что его алиби никто подтвердить не сможет. Но как быть с Люпином? Он ведь человек женатый. Как бы его выманить вечером из дома хоть на пару часов?
— Об этом я уже позаботился. Я сказал Ремусу, что издатель дал мне абонемент на посещение книжных складов и разрешение взять любые книги, которые мне понравятся. Но, поскольку мне это не нужно, я готов отдать абонемент Ремусу. Так что можешь быть спокоен — до утра он домой не вернется.
— Первый раз слышу про такие абонементы.
— Поскольку их не бывает. Я просто договорился, что Ремуса пустят на склад, а я оплачу все книги, которые он выберет.
— Не разоришься? Люпин на книжном складе — все равно, что волк в овчарне.
— Ради хорошего дела ничего не жаль. Я уже предвкушаю взбучку, которую получит Снейп!
— Старая ненависть не ржавеет?
— Нет, если регулярно ее смазывать. Когда-нибудь я наведаюсь в твой рабочий кабинет и проверю, есть ли в нем диван.
— К твоему приходу непременно поставлю. Письменный стол — штука хорошая, но потом синяков не оберешься.
— Ты это специально, да?
— Ну, не сердись. Вся мебель в нашем офисе используется только по прямому назначению. Верь мне. Разве я способен тебе солгать? — Драко сделал невинные глаза.
— Твои родители, наверное, тоже полагают, что ты не способен им солгать, — язвительно ответил Гарри.
— Что ты. Они слишком хорошо меня знают.
— И в кого ты такой?!
— В предков, — не задумываясь, ответил Драко. — Я ведь аристократ, а аристократы испокон веку занимались войной — то есть, убийствами, грабежами и выбором победителя, чтобы вовремя перебежать на его сторону. Что делать? Судьба не дала мне в предки богобоязненных пейзан. Придется жить с такими генами.
— То, что тебе с ними жить — не страшно. Страшно то, что другим приходится жить рядом с тобой, — печально сказал Гарри.
— Ты же у нас герой. Тебя должна привлекать опасность.
— Мне больше нравится твоя задница.
— И это тоже. Пообедаем вместе?
— Отлично. Но как же записка?
— Сначала мы заглянем в Малфой-мэнор. Часть моей почты доставляют туда. Я притворюсь, что ищу свои письма, а сам оставлю фальшивую записку на отцовском столе.
— Твой отец распечатывает письма Снейпа?
— Вообще-то нет, но это распечатает непременно. Ты только взгляни, какой конверт!
— Драко, ты перебарщиваешь. Купидончики — это чересчур.
— Тебе бы только критиковать! Этот? Он слишком скромный. Дай, я посмотрю, что у тебя есть. Вот, с розами.
— Нет.
— С веткой сирени.
— Драко!
— Ладно. С незабудками. Поттер, для чего тебе такие конверты?
— Писать письма поклонникам.
— Вот как? Любопытно. Пожалуй, мне стоит заняться перлюстрацией твоей почты. Значит, с незабудками. Тоже хорошо. Обычно письма доставляются Северусу в конвертах, заляпанных зельями… или кровью. С незабудками еще никто не присылал.
— А твои родители ничего не заподозрят?
— Эй, мы ведь как раз и хотим, чтобы они заподозрили, разве нет?
— Ну, да.
— Как с тобой тяжко, Поттер. Переодевайся и пошли.
— Думаю, нам лучше встретиться в ресторане. Не нужно, чтобы твои родители увидели нас вместе.
— Они и не увидят. Весь день они проведут на скачках козлов в А-Скоте.
— А что же Снейп туда не поехал? С родственниками бы повидался.
— Как ты его не любишь, — Драко хмыкнул. — Меня это начинает настораживать.
— Я был бы не против, если б ты посторожил меня хоть пару дней.
— Думаю, скоро мы сможем бывать вместе столько, сколько захотим, притом совершенно открыто. Вечером письмо будет обнаружено, и тогда…
— Что «тогда»?
— Понятия не имею, — признался Драко. — Если честно, то я нервничаю.
— Не убьют же нас, даже если и узнают.
— Есть в мире вещи похуже смерти. И все они могут с нами случиться.
— Можно и остановиться.
— Ну, вот! Я ожидал, что ты будешь меня морально поддерживать, а ты меня останавливаешь?
— Легче остановить фестрала, чем тебя. По-моему, ты нуждаешься не в моральной поддержке, а в восторженной публике. Все, я готов. Пошли.
— Малфой-мэнор, — громко сказал Драко.
Добби отшатнулся, будто ожидал, что его случайно затянет в камин.
Гарри вышел из камина вслед за Драко и покачнулся, оскальзываясь на паркете.
— Держись, Поттер. Еще не время падать в обморок.
— Я бы с радостью упал, если ты упадешь рядом.
— С этим придется повременить.
Драко задержался возле поставца, чтобы плеснуть себе бренди.
— Нервничаешь?
— Есть немного. Пошли.
— Ваш дом чересчур просторен.
— Должно быть, сущий кошмар для человека, выросшего в чулане. Привыкай, дорогой. Скоро тебе придется часто здесь бывать. Нам сюда.
Они остановились перед дубовой дверью. Драко жестом велел Гарри подождать его, а сам вошел в кабинет. Через минуту он появился с несколькими письмами в руке.
— Порядок, — шепнул он Гарри.
Из кабинета выглянула сухая, как палка, женщина и бросила на Гарри исполненный ненависти взгляд.
— Что-нибудь передать вашему отцу, мистер Малфой? — проскрипела она деревянным голосом.
— Я буду к обеду, — ответил Драко, не оборачиваясь.
Женщина втянула голову обратно, как змея в свою нору.
— Драко, почему она так на меня смотрела? — нервно спросил Гарри. — Это кто — незаконная дочь Волдеморта?
— Нет, это папина берсеркретарша, — ухмыльнулся Драко. — Я сам ее боюсь. Держу пари, по утрам она грызет край подноса для кофе, приводя себя в состояние боевого безумия.
— Неужели твой отец не мог выбрать себе бер… секретаршу посимпатичнее?
— Если ты не забыл, у меня есть еще и мать. Такой особы она может не опасаться.
— Ну, еще бы! Ведь не ей же приходиться общаться с этой милой дамой.
— Рад слышать, что ты проявляешь мужскую солидарность с моим отцом.
— В конце концов, он тоже человек. Он не заслужил такого… хотя, если разобраться… нет, даже он не заслужил. Дементоры — еще куда ни шло, но это слишком.
— С отцом она ведет себя, как зайка.
— Мерлин меня помилуй.
— Да, ты прав. Это устрашающее зрелище. Но после долгих лет общения с Волдемортом приобретаешь альтернативный взгляд на привлекательность.
— Стало быть, и часовню Волдеморт развалил.
— Эээ… кажется, был такой эпизод в его биографии, но при чем здесь часовня?
— Я имею в виду, что и в связи твоих родителей со Снейпом тоже виноват Волдеморт?
— Не думаю. Я бы поставил на гормоны.
— Ты собираешься вернуться сюда вечером?
— Ты же слышал.
— Я думал, мы проведем ночь вместе.
— Не сегодня. Придется держать руку на пульсе. Я ни за что на свете не пропущу спектакля с участием моих дражайших предков и Северуса. Лучших драматических актеров я не знаю. Им бы следовало всем составом идти на подмостки. Они бы заставили мир вздрогнуть.
— Охотно верю. Опыт у них есть. Труппа под предводительством некоего лорда Волдеморта имела сокрушительный успех. Правда, последнее выступление оказалось провальным. Зрители забросали труппу «Авадами».
— Ты такой шутник, Поттер. Давно я так не смеялся.
— Я не стану извиняться.
— Я и не рассчитывал. Ты уже бывал у «Луи»?
— Нет, и не жалею. Если ты видел одно такое заведение, ты видел их все. Подают тебе крохотный кусочек непонятно чего, залитый непонятно чем и украшенный тремя горошинами и листиком салата, берут с тебя за это так называемое блюдо бешеные деньги и еще тебя же презирают, потому что ты не говоришь по-французски. Я лучше съем хороший бифштекс в «Дырявом котле». По крайней мере, сразу видно, из чего он сделан.
— Не знал, что собачатина тебе по вкусу. Хотя…
— Ни слова, Малфой. Ты понял? Больше ни слова. Даже моему терпению есть предел.
— У тебя нет не только пределов, но и самого терпения. Ты и оно несовместимы.
— Рад, что ты это понимаешь.
— Мы будем топтаться на пороге или все же зайдем? Последний раз я ел вчера вечером и зверски голоден.
— Да. Сейчас зайдем. Почему ты мне не сказал, что мы пойдем в такой ресторан? Я бы оделся по-другому.
— Ты что, стесняешься? Гарри, брось. Ты — национальный герой. Ты можешь быть одет в тряпье… собственно, именно так ты и одет. Неважно. Запомни, одежда — ничто. К тебе относятся так, как ты себя подаешь. Сделай презрительное лицо.
Гарри поджал губы и вздернул нос.
— Лучше не надо, — вздохнул Драко. — Просто не сутулься. И зад подбери.
Гарри выпрямился, и мантия сразу легла красивыми легкими складками, а осанка приобрела неподражаемое достоинство.
— Отлично, — одобрил Драко, — так и ходи.
Гарри промаршировал в обеденный зал, как деревянная кукла. Драко следовал за ним. Гарри мог бы поклясться, что слышал его хихиканье, но, когда он обернулся, лицо Драко хранило непроницаемое выражение.
— Что будем есть? — Гарри покосился на официанта в черном фраке.
Эльфы с таким наглым взглядом ему еще не встречались.
— Так и хочется отлупить его тростью. С серебряной рукоятью, — сказал Гарри вслух.
Официант слегка вздрогнул.
— Поттер, не буянь. Шампанское заказывать не будем. У нас еще нет повода праздновать
— Закажи пива.
— Да ну тебя. Хочешь перепелов?
— Это такие маленькие жалкие птички? У меня слезы наворачиваются, когда я вижу их трупики, завернутые в капустный лист.
— Хорошо. Телятина по-фламандски тебя устроит? У тебя не наворачиваются слезы при виде расчлененного тела теленка, так и не достигшего половой зрелости?
— Я постараюсь совладать со своими чувствами.
— Что еще?
— Выбирай сам, — сказал истомленный Гарри. — Только закажи мне что-нибудь шоколадное на десерт.
Драко кивнул и бойко затарахтел по-французски.
— Наверное, Флер чувствует себя здесь, как дома, — заметил Гарри, когда официант отбыл.
— Обедать с Флер одно удовольствие, — согласился Драко. — Она выглядит, как орхидея, и кушает перепелок, как ангел — если только бывают плотоядные ангелы.
— Бедный Драко. После такой орхидеи смотреть на меня…
— И знать, что пощупать тебя мне не удастся... Бедный я.
Гарри воспрял духом (и не только им).
— Когда твои родители возвращаются со скачек?
— К обеду.
— То есть, они уже в поместье?
— Нет, они вернутся к нашему обеду. К восьми вечера.
— Все у вас, не как у людей.
— И не говори. Особенно это касается выбора партнера. Я мог бы сидеть здесь с какой-нибудь прелестной девушкой…
— С Паркинсон.
— Ммм… да. Но она, знаешь ли, не так уж и плоха. Я бы даже сказал, что местами она превосходна.
— Я не поддаюсь на провокации.
— Ты становишься скучным, как подобает настоящему супругу.
— А твоим родителям тоже скучно друг с другом?
— Нескромный вопрос.
— Я вообще нескромный.
— Кто бы сомневался! Это знают и василиски — как ни прячься, а Поттер найдет тебя даже в туалете.
— Я услышу нескромный ответ?
— Между нами нет тайн. Если бы они не скучали, зачем бы им понадобился Северус?
— Да уж. С ним не соскучишься.
— Ты уловил суть. Вот увидишь, он внесет приятное разнообразие и в жизнь твоих приятелей с Гриммо.
— Объективно говоря, то, что мы делаем, попахивает предательством.
— Сейчас мы не можем себе позволить объективный взгляд на вещи.
— Кажется, мы никогда не можем его себе позволить. Я чувствую себя настоящим злодеем.
— Ты себе льстишь. Настоящие злодеи встречаются только в романах. В жизни злодею всегда чего-то не хватает, чтобы достичь совершенства.
— Волдеморт был образцовым злодеем.
— Вовсе нет. Ему не хватало роковой красоты. Настоящий злодей непременно должен быть демонически красив, иначе какое же он совершенство? На худой конец, он должен быть хорошо одет.
— Теперь понятно, чего ты пытаешься добиться своей чрезмерной элегантностью.
— Я никогда не стану злодеем, Поттер. Для этого я чересчур ленив. Что касается моего внешнего вида — нельзя быть чрезмерно элегантным. Можно быть вычурным или экстравагантным, но это ко мне не относится. Пожалуй, определение «экстравагантный» скорее подошло бы моей кузине.
— Какой кузине?
— Нимфадоре Тонкс-Люпин, разумеется. Она носит розовые волосы, вышла замуж за оборотня, а сейчас сидит за соседним столиком в полном одиночестве, что по меркам «Луи» уже само по себе величайшая экстравагантность. Помаши ей рукой. Это ее развлечет.
Гарри обернулся и встретился взглядом с Тонкс.
— Может, пригласим ее за наш столик?
— Кажется, она уже уходит.
— Привет, Гарри.
— Здравствуй, Тонкс.
— Добрый день, дорогая кузина. Милости просим за наш столик.
— Я не помешаю?
— Рестораны — очень скучное место. Тут невозможно заняться тем, в чем ты действительно могла бы нам помешать. Вина?
— Я не пью днем.
— Напрасно. Это немного улучшило бы твое настроение.
— У меня замечательное настроение, — кисло ответила Тонкс, однако вина пригубила.
— Ты без Ремуса? — осведомился Гарри.
— Он не смог пойти. Ушел к психологу.
— К тому самому, что помогает ему преодолеть кризис среднего возраста? — Гарри поднял бокал и посмотрел сквозь него на свет. — Тонкс, мне кажется, у Ремуса нет никакого кризиса.
— Я знаю, — Тонкс откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. — Я просто хотела, чтобы у Ремуса развили мотивацию, понимаешь? Я хочу, чтобы он был более решительным, более напористым. Он слишком…
— Беззубый, — подсказал Драко.
— Инертный, — Тонкс нахмурилась.
— Человек-таран из него все равно не получится. В этом плане он безнадежен, — заметил Гарри.
— Жить — значит, надеяться. Пока человек не умер, он не безнадежен.
— Звучит печально, — хмыкнул Драко.
— Даже с тобой, Драко, можно было бы кое-что сделать, окажись ты в хороших руках, — парировала Тонкс.
— Я не любитель ежовых рукавиц. Меня вполне устраивают те руки, в которых я оказался, как и то, что они со мной делают. Сдается мне, дорогая кузина, что если бы руки, в которых оказалась ты, делали хоть половину этого, ты бы живо забыла о своих воспитательных мечтах.
— Я люблю Ремуса, — решительно воскликнула Тонкс.
— Не нужно пытаться меня в этом убедить. А то возникает впечатление, что ты пытаешься убедить в этом себя саму.
— Спасибо, Драко. Ты очень любезен, — процедила Тонкс.
— Всегда пожалуйста, дорогая кузина. Обращайся в любое время. Кто еще скажет тебе правду, кроме любящих родственников?
Гарри улыбнулся Тонкс и от души лягнул Драко под столом.
— Возможно, визиты к психологу действительно пора прекратить, — Тонкс вздохнула и бросила на стол салфетку. — Толку от них вправду нет, а мы с Ремусом и так почти не видимся. Возьмусь-ка я за него сама. Завтра с утра.
— А почему не сегодня с вечера? — осведомился Драко.
— Сегодня у него встреча с Северусом, — неохотно сказала Тонкс.
— С кем?! — хором воскликнули Гарри и Драко.
— С Северусом, — удивилась Тонкс. — А что такое?
— Ничего, — поспешно ответил Гарри. — Я просто не знал, что они поддерживают знакомство.
— Разумеется, поддерживают, — Тонкс подняла брови. — Ведь Северус варит для Ремуса Волчьелычное зелье.
— Да, точно, — промямлил Гарри. — И сегодняшняя встреча тоже по поводу зелья?
— Конечно. Ремус говорил мне про какой-то эксперимент. Ему придется провести всю ночь в лаборатории. Бедняжка. Ну, мне пора идти. Приятно было повидаться.
Тонкс бросила грозный взгляд на Драко и удалилась.
— Какой огненный темперамент! — протянул Драко. — Мне нравится решительные женщины.
— Вот как? Тогда почему бы тебе не жениться на одной из них?
— Они нравятся мне чисто теоретически. Я люблю смотреть на огонь, но не готов сунуть в пламя свои руку и сердце. Кажется, мы зря старались, подкладывая записку. Ай да Люпин!
— Нет, это не то. Ремус просто не хочет признаваться Тонкс, что идет за книгами.
— Почему?
— Зелье — это дело, а книги — развлечение. Нельзя признаваться жене, что будешь развлекаться всю ночь вместо того, чтобы провести эту ночь с ней. Жены этого не понимают. По крайней мере, так утверждает Рон.
— Думаю, он знает, о чем говорит. Но как удачно все получилось! Люпин сам лег в гроб и закрылся крышкой.
— Драко, это ужасно. Нельзя так поступать с Ремусом и Тонкс.
— А с моими родителями и Северусом, стало быть, можно? Не волнуйся. Небольшая встряска пойдет им на пользу и разожжет угасшие чувства.
— Как бы эти чувства не спалили дом на Гриммо. И нас вместе с ним.
— Что-то все сегодня ноют. И ты, и поясница, — Драко положил руку на поясницу и выгнулся.
На взгляд Гарри, весьма недвусмысленно. К сожалению, место не располагало к любви, поэтому Гарри лишь ответил с досадой:
— Трахаться надо меньше.
— Трахаться надо больше, — не согласился Драко. — Если у тебя не хватает сил, я поищу кого-нибудь другого.
— И это будет последним в твоей жизни приключением, — мрачно уведомил его Гарри.
Драко посмотрел на него долгим взглядом. Потом ухмыльнулся.
— Ты придурок, Поттер. Думаю, ты понимаешь, что я говорю правду, а не пытаюсь тебя оскорбить.
— Твоя привычка говорить правду в глаза антиобщественна.
— Я терпеть не могу разочаровывать людей. Они так привыкли считать меня угрозой для общества! Им будет больно, если они узнают, что теперь я играю по правилам.
— В самом деле? Когда у тебя выпадет свободные полчаса, запиши эти свои правила. Я хочу с ними ознакомиться.
— Тебе действительно хочется именно этого? Свободные полчаса можно провести гораздо приятнее.
— Ты ведь не сразу отправишься в Малфой-мэнор?
— Нет, — Драко облизнул тонкие губы. — Мы еще успеем пройтись по моим правилам… от «альфы» до «омеги».
Гарри начал есть быстрее.
— А вот и еще один одинокий ангел, — Драко бросил быстрый взгляд на двери. — Гермиона Уизли, собственной персоной. А где же ее супруг? Тоже у психолога? Давай спросим.
— Похоже, энергия в тебе так и бурлит.
— Это все адреналин. Я себя чувствую, как будто выпил полкотла Бодрящего зелья.
— А почему я себя так не чувствую?
— Что тебе эта заварушка с письмом? Как дракону — дробина. Чтобы тебя расшевелить, нужна настоящая катастрофа.
— Привет, Гарри. Драко.
— Здравствуй, Гермиона. Чудесно выглядишь. Садись за наш столик.
— Ты нам не помешаешь, — сообщил Драко, подливая себе вина.
— Спасибо, — Гермиона на миг засомневалась, но все же подала эльфу знак и устроилась на поданном им стуле. — Я на минутку. У меня здесь встреча с подругой. О какой катастрофе вы говорили?
— Как, Уизли, тебе тоже скучно?
— Что за гнусная привычка — называть меня по фамилии.
— В самом деле! Называть такую красотку такой фамилией и вправду гнусно. Тебе следовало выйти замуж за Крама, Грейнджер.
— Драко, — сухо сказал Гарри. — Не думаю, что это твое дело.
— Без тебя разберусь, — фыркнул Драко. — В конце концов, у меня есть голова.
— Голова и у члена есть.
— Мне не нравится, когда ты даешь волю своему языку, Гарри, — заметила Гермиона, отвлекаясь от карты вин.
— Ты бы предпочла, чтобы он дал волю своим рукам, Уизли?
— Я бы предпочла дать тебе по физиономии, Малфой, но для этого я слишком хорошо воспитана.
— Плебеи всегда слишком хорошо воспитывают своих детей. Очевидно, пытаются компенсировать недостаток хорошего происхождения.
— Забавно. А я думала, что это аристократы хорошим воспитанием пытаются компенсировать недостаток интеллекта.
— Брэк, — вмешался Гарри. — Я начинаю думать, что хорошее воспитание — это синоним злоязычия.
— Тебе следует возобновить свое знакомство с Северусом, и ты сразу осознаешь всю глубину этого заблуждения, — заявил Драко. — Кстати, о плохо воспитанных плебеях — почему я не вижу мистера Одного-Из-Уизли?
— Не думаю, что следует поощрять твое любопытство, — сурово сказала Гермиона.
— Тогда поощри любопытство твоего лучшего друга, — промурлыкал Драко. — Видишь, он так и ерзает!
— Да, — нервно произнес Гарри.
Он ерзал потому, что ему не терпелось очутиться дома, в постели, и немедленно приступить к изучению свода Правил Драко Малфоя, но это была не та вещь, в которой можно признаться даже самой понимающей подруге. А Гермиона, увы, была не самой понимающей.
— Рон уехал в Америку, — сообщила Гермиона. — В Скалистых горах обнаружили какое-то реликтовое животное, чуть ли не предка современных драконов, и Рон вместе с Чарли отправился на его поиски.
— Какие непоседливые существа современные мужья, — протянул Драко. — Так и норовят куда-нибудь улизнуть — то к дракону, то к психологу.
— Рон не ходит к психологу, — удивилась Гермиона.
— Зато Люпин ходит. Мы только что видели Тонкс, печальной тенью блуждающую по этому чертогу наслаждений.
— Ремус ходит к психологу? Но у него же все в порядке.
— Моя кузина считает, что ему не хватает мотивации, — Драко развеселился. — Правда, грустно, когда супругу не хватает мотивации?
— Моя подруга пришла, — Гермиона поднялась из-за стола. — Гарри, хорошо, что мы увиделись. Если встретишь Ремуса, передай ему, что я рада буду видеть его у нас в гостях. Психолог, надо же! Тонкс всегда была немного странной.
— Как и ее муженек, — добавил Драко. — Ему нужна не мотивация, а строгий ошейник в полнолуние.
Гермиона не удостоила его взглядом.
— Поттер, ты дожевал свой десерт? Тогда пошли. Времени у нас осталось всего ничего. Пожалуй, я все же прихвачу бутылку шампанского.
— Я понял, почему ты так веселишься. Тебе поднимает настроение пакость, сделанная ближнему.
— Мне поднимает настроение мысль о том, что нам не нужно будет соблюдать конспирацию. Она мне осточертела. Зато ты, кажется, так к ней привык, что не желаешь переходить на легальное положение.
— Мне не нравится, что мы вынуждены действовать обманом.
— Этот путь приведет нас к успеху!
— Почему мне кажется, что кто-то положил на него грабли? — пробормотал Гарри.

продолжение в следующем посте