читать дальше Оуэн знал, что это была плохая идея. Но Джонс за стойкой выглядел одиноким и потерянным, а у Оуэна был внезапный приступ ещё не до конца искоренённого человеколюбия. Так что он подхватил свой стакан и, ничего не говоря, сел рядом с коллегой. Тот так же молча посмотрел на него и вновь перевёл взгляд на свою порцию виски. Спустя некоторое время выяснилось, что Джонс из тех редких людей, которым выпивка не развязывает язык. Оуэн же не мог долго молчать при определённом количестве алкоголя в крови. - Оуэн, - негромко, но внезапно трезво позвал Джонс, когда тот принялся расписывать подробности внезапного ухода некоей Джеки, - есть какая-то причина, по которой я должен это выслушивать? - Нет, - пожал плечами Оуэн. - Можешь сам что-нибудь рассказать. - Я до такого состояния ещё не допился, - вздохнул Джонс. - И надеюсь, что не допьюсь. Они помолчали. - Харкнесс с тобой не связывался? - неожиданно для себя спросил Оуэн. - С чего бы? - Ну, ты ведь... - Что? - взгляд Джонса обжёг хуже пули. - Его любимый мальчик на побегушках? Оуэн прикусил язык. - Я не это хотел сказать. - Конечно. Всё, что ты хотел, ты уже сказал - перед тем, как открыть Рифт и чуть не угробить всех. - Послушай, Янто... - Не надо. Пожалуйста, не надо. Пусть каждый останется при своём. Всё равно сейчас говоришь не ты, а алкоголь. Оуэн молчал, глядя в стакан и думая, что чёртов Джонс, как это часто за ним водилось, прав. Он потёр плечо, сделав мысленную заметку никогда больше не идти на поводу плохих идей. Впрочем, так же твёрдо он знал, что решение это ему сдержать не удастся.